Сенная площадь - весьма показательные метаморфозы отдельно взятого пятачка городского пространства
В Петербурге в последние годы наблюдаются бешеные темпы развития розничной торговли, что вызвало обширную дискуссию, например, в прессе; также и государство проводит активную политику в этой сфере. Процессы, которые происходят, создают контекст для перемен на Сенной – это включение постсоветской городской культуры в глобальную капиталистическую систему, иерархизация торговых пространств внутри самого города, установление новых социальных ролей и идентичностей посредством разных способов использования пространства города.
История площади
Сенная площадь появилась на карте города в первой половине XVIII века. Название «Сенная» закрепилось только в конце века (до этого она называлась «Большой» и «Конной» площадью). До 1930-х годов вся территория площади представляла собой огромный рынок, где были и павильоны, и «толкучая» торговля под открытым небом. Кроме того, площадь выполняла функцию «лобного места» в XVIII -первой половине XIX века. Нужно сказать, что весь окружающий Сенную район – и Садовая улица, и пространство между Вознесенским проспектом и рекой Фонтанкой – также специализировался на торговле: неподалеку находились существующий до сих пор Апраксин двор и исчезнувший огромный Александровский рынок. В результате такой концентрации в разной степени легальной торговли за районом Сенной прочно закрепилась репутация торгового ядра Петербурга-Ленинграда, а сам Сенной рынок многие десятилетия являлся главным источником продуктов питания для всего города. Интересно, что площадь пытались благоустраивать и в течение ее «имперского периода» существования – в начале XIX века предлагались проекты благоустройства с идеями засыпать «дурнопахнущий» Екатерининский канал (канал Грибоедова), проложить аллею со статуями самодержцев, а в 1826 году возникла идея возвести крытый рынок и несколько фонтанов (Деловой Петербург, 31 января 2005).
1830 г. Сенная
Картина, которая наблюдалась на Сенной площади на рубеже XIX – XX веков почти ничем не отличается от современной. «Сенная площадь и Сенной рынок – эти два понятия сливались в одно, как «чрево» Петербурга. Мы знавали Сенную площадь с громадными железными застекленными павильонами, в которых было несколько рядов всевозможных лавок со съестными припасами. <…> Снаружи этих павильонов тоже располагались лавчонки, которые торговали всем, чем угодно…» (Засосов, Пызин 1991: 90-91).
В целом торговля на рубеже веков в районе Сенной организовывалась следующим образом: четыре больших железных остекленных павильона (построены они были в 1883-1886 годах, в результате одного из дореволюционных благоустроительных порывов) имели свою «специализацию»: павильон у старой гауптвахты (здание Гауптвахты Сенного рынка возведено в 1818-1820 годах для полицейского надзора на рынке, а позже использовалось как лаборатория по проверке продуктов) специализировался на продаже мяса, также были «рыбный» павильон, в корпусе у церкви Успения (разрушена в 1960-е, сейчас на этом месте вестибюль метро «Сенная площадь») продавали мясо, овощи и фрукты, в корпусе у Таирова переулка - скобяной товар и разного рода «промтовары». Каждый павильон делился на ряды и лавки, каждой лавке присваивался номер. Между павильонами шла торговля под открытым небом, с рук, с земли – поэтому вся площадь торговала и шумела; внутри павильонов «было тише, степеннее» (Засосов, Пызин 1991: 91). «Специализированные» торговцы в павильонах были одеты одинаково, почти «по форме», а также отличались особой обходительностью (там же, с.92). Среди толкучки также играли «в наперсток» и устраивали прочие мероприятия разношерстные жулики, торговали краденым, воровали карманники. Интересно, что уже тогда на Сенной площади имелась дифференциация торгового пространства в зависимости от достатка покупателей: «филиал» Сенного рынка у Обуховского моста отличался от «головного» рынка менее качественным и более дешевым товаром, покупатели там были победнее, соответственно падала и обходительность продавцов.
1910-11 гг. Железные павильоны на Сенной. Фотограф К.Булла
В советские годы рынок с площади был удален в прилегающие к ней кварталы, перестроены некоторые дома, снесена церковь Успения, построены станции метро и устроен автовокзал. Торговля на площади организована в форме традиционных советских магазинов с несколькими отделами, прилавками, незаинтересованными продавцами и т.п. Только в некоторые кризисные моменты советской истории возрождалась немагазинная торговля – в послевоенные годы, киоски появляются в 60-е. В принципе на большинстве фотоснимков площади в советские годы наблюдается абсолютно «голое», пустое пространство площади с зелеными насаждениями по периметру.
30-е гг. Сенная: очередь за продуктами
Период «стихийного рынка» - 90-е годы: либерализация
В конце 80-х-начале 90-х к площади вернулся ее стихийно-торговый характер: тогда она покрылась тесными рядами маленьких киосков, палаток, а также стала эпицентром «толкучей» торговли с рук. Это связано с общей ситуацией с торговлей в стране: на фоне либерализации торговли [2], перехода от плановой к рыночной экономике, тяжелого материального положения горожан, а также ослабления государственного контроля над этой сферой процветают немагазинные, нестационарные и нелегальные формы торговли [3]. Экономический и политический кризис рубежа 80-х-90-х годов привел к тому, что в условиях постоянного дефицита продуктов первой необходимости вся реальная торговля переместилась из официально предназначенного для этого пространства магазина – в его подсобки, черные ходы, а чаще – на «толкучки» и базары («Огонек» № 37 (3242), сентябрь 1989) (перемещение торговли в даже физическом пространстве из официального торгового зала в разного рода импровизированные торговые точки довольно символично: в социальном измерении торговля перестала быть упорядоченной и прозрачной для государственного контроля; триумф «немагазинных» форм торговли, приучение горожан к новой системе обеспечения собственных потребностей и к новой организации потребительской сферы, потеря значимости традиционного магазина, в котором невозможно стало приобрести необходимые продукты по приемлемой цене, и переход к «толкучей торговле» должен был быть явным практическим индикатором того, что изменилась в целом общественно-политическая система страны).
Одной из «толкучек», на которой закупал продукты практически весь город, стала Сенная площадь. «Стихийная торговля всем, чем угодно, шла в те годы не только по периметру бетонного забора, но и на периферии Сенной – на Московском проспекте и Садовой улице, на внутриквартальный просторах быв. Октябрьского рынка, еще не подвергнутого кардинальной перестройке, и практически по всей длине улицы Ефимова, а также на прилегающем к ней обширном пустыре, который позже займет железобетонный центр коммерции» (Григорьев, Носов 2003: 67).
Пространство площади, с одной стороны загроможденное оставшимися от постройки станций метро конструкциями Метростроя, с другой стороны – «ларечным городом» и барахолкой [4], было довольно трудно обозримо, хаотично, а потому контролируемо скорее неформальными группами, нежели официальными городскими властями (одна из основных претензий к площади, озвученная, правда, несколько позже, во второй половине 90-х, когда к потребностям выживания прибавились требования комфорта и безопасности – это небезопасность и криминализованность площади, незащищенность потребителя). Более или менее стационарными точками торговли на площади были киоски, большая же часть торговли производилась с рук, с автомобилей, переносных складных прилавков, картонных коробок – при необходимости вся торговля могла быть легко свернута (в конце 90-х это приобрело особенно большое значение, в период гонений на «нецивилизованную торговлю» стали проводиться рейды милиции). Таким образом, видна явная параллель между обустройством физического пространства площади и социальным миром города и страны – нестабильность, нестационарность, готовность к переменам и большая доля свободы характеризует обе сферы.
На вновь превратившейся в рыночную площади стали снова проводиться не очень легальные торговые сделки и собираться «подозрительные» люди. «Торговля валютой, краденым, импортным товаром, китайскими шмотками, турецким тряпьем самого нижайшего пошиба, наркотой и оружием на СП, особенно около метро, наверное, была на пике своего расцвета (воспоминания очевидца с веб-портала http://dimo.spb.ru/).
На Сенную стали стягиваться разного рода жулики, особенно «популярные» в 90-е «лохотронщики»: «во второй половине 90-х «лохотронщики» обитали на Сенной, главным образом, в восточной части площади, и далее – по Садовой улице ближе к Апраксину двору. В первой половине 90-х, в пору расцвета барахолки, на Сенной преобладали т.н. «наперсточники» и жулики, промышлявшие игрой в «три листа» (в южной части площади). Дольше всего и практически легально действовала «беспроигрышная лотерея», представлявшая собой разновидность того же «лохотрона». Если возле здания метро валютные менялы действовали более-менее честно, то на примыкающей к площади Садовой дежурили те, кто уже «кидал» (Григорьев, Носов 2003: 70-71).
Среди «новых черт» площади можно назвать не только ее резкую коммерциализацию и передачу из единых планирующих «рук» государства на откуп разного рода индивидуальным действующим лицам и «мелкому бизнесу», но и то, что на ней стало очевидно присутствие «маргиналов» и «творческих личностей» - во-первых, бездомных, алкоголе- и наркозависимых людей, проституток, «рекетиров» и «лохотронщиков». Можно проинтерпретировать это проявление и в «позитивном» ключе – повысилось «разнообразие» населения города, или, скорее, представленность маргинальных групп в публичном пространстве. Как ни странно, этот процесс указывает на рост «урбанизированности» Петербурга и, опять же, либерализации его публичной сферы (маргинализация и диверсификация жизненных стилей – одна из характерных черт урбанизации, как это описывается в классических текстах, начиная с Луиса Вирта – Wirth 1938).
И.Селеньи также указывает на то, что после падения социализма мы можем визуально наблюдать трансформации городов, движущихся в направлении урбанизации западного типа. Поразителен рост городской маргинальности: мы явно видим это на Сенной площади. Количество бомжей, беспризорников и прочих «подозрительных личностей» на площади – явно возросло с падением социализма. Бездомность, по Селеньи, связана с облегчением полицейского контроля и является показатель уровеня маргинальности населения (а это в свою очередь – показатель урбанизированности).
Переход к рыночной системе переориентировал систему торговли на новый приоритет: доходность. Поэтому если раньше продавец был чиновником государственной системы, заинтересованным лишь в исполнении плана, а не в удовлетворении покупателя, то в начале девяностых годов «отпущенная на волю» и ставшая рыночной торговля поменяла роль продавца. Теперь он стал заинтересованным лицом, и отношения продавец-покупатель стали саморегулирующимися, т.е. не нуждающимися во вмешательстве вышестоящих инстанций. «Народное предпринимательство», как называет возникшее в постсоветские годы явление В.В.Радаев, видоизменило культуру торговли и повседневности в целом.
Торговля на Сенной площади, как и на любой «толкучке» носит «личный характер» - каждый продавец работает на себя, так же как и каждый покупатель (грубо говоря, они не столько выполняют функцию в рамках крупной организации, сколько стремятся к собственному выживанию или обогащению). Однако на площади торговали в то время не только профессиональные продавцы – по свидетельствам очевидцев, торговать мог тогда кто угодно, набравший в своем доме пригодного для продажи старья или грибов в лесу. В стихийную торговлю тогда включилось практически все население города – причем каждый мог оказаться по обе стороны «прилавка» - виртуального, так как реальный прилавок в реальном магазине не был столь значим, как обозначенное в пространстве картонной коробкой, лотком или персоной продавца торговое место на Сенной площади.
Таким образом, доступ к торговле получили все желающие. Одновременно с этим участники процесса купли-продажи на Сенной площади фактически получили возможность формирования ее облика: пространство площади практически заново «произвели» в 90-е годы, когда государственное планирование закрыло глаза на хаотическую свободную торговую деятельность. Без подавляющего влияния городских властей площадь, снова приобретшая коммерческий колорит, уподобилась своему досоциалистическому виду. То есть постсоциалистическая трансформация города в данном случае – это процесс возвращения городу его стихийного «урбанистического» характера. Интересно то, что все это стихийное, народное предпринимательство – если говорить языком М.де Серто – это неожиданно количественно и временно победившая тактическая деятельность: в связи с временной дестабилизацией стратега, государства, на период межвременья – пока один стратег сменяет другого.
В данном случае «антидисциплинарная» деятельность выражалась в самостийной коммерции, фактически самовольном захвате площади индивидуальными торговцами; нестационарные формы организации торговли – ящики и «клеенки» вместо прилавков магазинов, сколоченные из подручных стройматериалов ларьки – это полная противоположность спроектированным, специально приспособленным, продуманным пространствам магазинов советского и более позднего постсоветского времени. Подчинение торговли и поведения на стихийном рынке не государственным, официальным, нормам, а скорее неформальным правилам поведения и неформальным и даже криминальным, «теневым» лидерам также создавало особую сферу, не подчиненную и неподконтрольную официальным органам власти. Отсутствие четких барьеров в доступе к торговому пространству (как для покупателей, так и для продавцов), мобильность (легкость в установке и «демонтаже» торгового места), непредсказуемый состав товара (история о покупке мемориальной доски с места дуэли Пушкина, рассказанная в поэме Г.Григорьева «Доска») – это основные черты рынка 90-х годов. При почти полном отсутствии интереса со стороны городских властей, занятых другими делами в период «системного сдвига», самовольный рынок на Сенной процветал.
К концу 90-х годов, по-видимому, в связи с развитием розничной инфраструктуры и ростом благосостояния горожан, рынок терял размах.
Конец 90-х годов и реконструкция 2003 года: стабилизация
Во второй половине 90-х годов ситуация в стране и на Сенной площади радикально меняется. На смену потребности купить продукты по сходной цене приходит потребность купить и не быть обманутым, а еще лучше – получить от процесса покупки удовольствие. Возникает дискурс о «цивилизованной торговле». Цивилизованную торговлю в лице сетевых розничных компании [5] в 1997-1998 годах в прессе «рекламировали» как новый уровень торговли, к которому желательно бы перейти. Один из основных элементов – это «западный», «европейский» характер «цивилизованных» форматов. Продолжая вытеснять – разными способами: посредством переманивания клиентов или физического вытеснения в результате договоренностей с городскими властями – рынки и другие «нецивилизованные форматы», ритейлеры представляют собой будущее, «модернизацию», «движение вперед» по мнению, в том числе, городских властей; кроме того, администрации и налоговым органам с ними явно «легче работать». Благодаря такому тесному сотрудничеству, городские власти (правительство города и администрации районов, обладающие юридическими инструментами влияния на ситуацию) и крупный бизнес могут себе позволить «заказывать музыку» - т.е. формировать и городское пространство, и мнение прессы.
Такому положению дел благоприятствует политика администрации города: не всегда последовательная, однако с четко угадываемым направлением. В 1998 году бывший тогда губернатором Петербурга В.Яковлев объявил «войну ларечникам», но действовал не слишком последовательно. 1 апреля 1998 года вышло так называемое «11-е постановление»: «Закон о применении контрольно-кассовых аппаратов», призванный усилить контроль именно за торговлей на рынках, в ларьках и прочих точках частной розничной торговли. Начинается борьба с «базарным произволом», «торговой вакханалией» и «превращением Петербурга в палаточный городок», поскольку «цивилизованная торговля несет с собой не только эстетическую и санитарную красоту, но и деньги в местный бюджет». В 1998 году увеличивается количество проверок на рынках и ларьках, взимаются крупные штрафы за отсутствие учетной техники – кассовых аппаратов и разного рода лицензий (на торговлю алкогольной и табачной продукцией).
В 1998 году публикуется решение о реконструкции Сенного рынка – и самой площади – которые превратились в символ и «идеальный тип» ставших неприемлемыми барахолки и неконтролируемой торговли с рук. Основные мотивы проекта – повышение контролируемости (финансовой) розничной торговли, совершенно бессистемно разбросанной по всему городу, по всем общественным местам, пешеходным тротуарам, в т.ч. вынуждая пешеходов выходить на проезжую часть, чтобы пройти мимо. Реконструкция Сенной преподносится как один из важнейших и амбициозных проектов, посвященных 300-летнему юбилею города.
Проект начался с реконструкции Сенного рынка, находящегося в квартале между улицей Ефимова и Московским проспектом, позже была проведена комплексная реконструкция площади (в основе - проект ГУП «Торгпроект»): были снесены ларьки, убраны остатки метростроевских конструкций, возведены «приближенные» к дореволюционному облику торговые павильоны, площадь вымощена, устроены «зоны отдыха», поставлены скамейки, опоры которых стилизованы под тележные колеса и т.п. «Системообразующими» элементами на площади теперь стали два огромных торговых центра, появившихся друг за другом с разницей в один год – это ТК «Сенная» на ул. Ефимова и ТРК «Пик», своим зеркальным фасадом доминирующий над всей площадью. Таким образом, формы организации торговли на площади радикально изменились – киоски были вытеснены возведенными павильонами, торговые центры «Пик» и «Сенная» также пропагандируют новые стили потребления. Эти стили – очень сильно приближены к видению «европейских стандартов», присущему «ритейлерам» и администрации города.
Таким образом, площадь сохранила свой традиционный торговый характер, поменялась слегка только форма этой торговли – из киосков она перебралась в павильоны и торговые центры, однако и на улице продолжают собираться скупщики краденого, лоточники и торговцы с рук. Этот разрыв - между задуманным и фактическим – очень ярко виден на примере Сенной. Поскольку помпезная реконструкция практически не привела к полному осуществлению заявленных целей – как пишут в газетах, туда вернулись и грязь, и криминал, и хаос. Избавиться от пороков площади – таких как обилие нелегальных торговцев, мошенников и бомжей – реконструкция не помогла.
Через несколько лет после реконструкции можно попытаться проанализировать произошедшие перемены – с точки зрения того, как пространство «производится» городской администрацией и крупным бизнесом, и как оно фактически функционирует на уровне практик (на примере этого нового «конструирования» места мы видим добавившихся актеров, не имевших официального права голоса в социалистические времена – коммерсанты, горожане).
По результатам борьбы с «нецивилизованной торговлей» становится ясно: пространство города переструктурируется таким образом, что все «неугодное» просто убирается из центра на периферию, «прячется» в глубь кварталов, и весь «шанхай» и «бардак» просто переезжает на другие места – конечно, только те, кто смогут вовремя договориться, купить себе место и т.п. Однако, «ларечная» и нецивилизованная торговля, которую всячески пытаются изгнать из контролируемого пространства города, теряет свои позиции, но не исчезает полностью. Запрещенные «на официальном уровне» (стратегия городской власти не оставила для них законного места), на уровне «тактик» и антидисциплины они продолжает «крутиться» («торгуют с коробок», которые легко свернуть при рейде милиции, их «гоняют», а они «выползают»). Отношение к такого рода торговцами продвигается пренебрежительное: они «торгаши», «мерзкие», мешающие, разводящие грязь и заразу.
На территории официально контролируемой площади постоянно выкраивается пространство для неформальной, тактической, «антидисцплинарной» деятельности. Основные проявления былого «хаоса» – это скупщики золота и мобильных телефонов, которые постоянно дежурят у входа в метро «Сенная площадь», появляющиеся регулярно вдоль автостоянки перед торговым центром «Пик» мобильные лотки с косметикой, нелицензионными CD-дисками, косметикой, одеждой; эти лотки перегораживают пешеходный проход, за который так боролись во время реконструкции площади. Кроме того, осенью пожилые люди продают там свой урожай – яблоки, огурцы и зелень, выращенные на дачах. Они располагаются рядом друг с другом в начале Московского проспекта и Садовой улицы по две разные стороны площади. Между тем милиция периодически проводит рейды, выгоняя «несанкционированных» торговцев. Тем не менее, благодаря удобству – они продолжают пользоваться успехом у покупателей и совершенно неистребимы: они мобильны, живучи, могут «сбежать» - т.е., они та «стихия», которую очень сложно «укротить».
Заключение
Итак, мы можем сделать вывод, что в постсоветской истории Сенной площади и розничной торговли, как и в истории города и страны, мы наблюдаем два периода. Эпоха либерализации, маргинализации, повышения интенсивности коммерческой публичной коммуникации – до конца 90-х годов. Ближе к концу девяностых наблюдается уже период стабилизации и стандартизации. На смену возвращению «урбанизма» в жизнь Петербурга приходит новое веяние – унификация розницы и стилей потребления, с большой долей ориентации на «западные» нормы.
Советский город, отличавшийся от западных аналогов своими сравнительно невысокой плотностью населения, коммуникации, отсутствием общегородских публичных и коммерческих пространств, более высокой гомогенностью населения, в первые постсоциалистические годы резко перешел на типичные для западных «урбанизированных» городов способы организации жизни. В связи с общей либерализацией в стране доля участия горожан в формировании облика города изменилась: если раньше государственный контроль и планирование абсолютно доминировали, то неформальная, «антидисциплинарная», тактическая стихия играла гораздо большую роль в формировании городского пространства в постсоветские годы. Однако по мере стабилизации обстановки в общественно-политической сфере, повышением роли государства в большинстве сфер общественной жизни, а также приход на рынок крупных игроков бизнеса, мы видим как постепенно повседневное формирование городского пространства неформальными актерами подавляется централизованным и унифицированным планированием – на сей раз в союзе относительно крупного бизнеса и городской администрации.
Примечания
Для реконструкции истории площади использовались воспоминания современников, фотодокументы Центрального Государственного Архива Кино-, Фильмо- и Фотодокументов (ЦГАКФФД), публикации в городских газетах и журналах («Невское время», «Деловой Петербург» и др.).
[2] Либерализации и «реабилитации» - в «перестроечные» годы сферу торговли и потребления как будто перестают «презирать» на официальном уровне как вторичную: начинают проводить выставки потребительских товаров, следить за их качеством, отдавать должное практикам потребления как составляющей полноценной жизни даже советского гражданина (публикации в «Огоньке» № 31, июль 1988 и №11, март 1990).
[3] Показательна в этом плане дискуссия о роли государства в принципе – на волне либерализации и «перестройки» активно стала обсуждаться ненужность государственного планирования, предоставления свободы рынку и т.д. (см. беседа экономистов в Огоньке №37, сентябрь 1989). На повседневном, практическом уровне эти дискуссии и выразились в фактически полном выпадении сферы потребления из ведения государства и ответственных органов.
[4] В то время на площади существовал продуктовый рынок, где продавали и «апельсины из Марокко» (Григорьев, Носов 2003: 14), и собранные своими руками грибы и ягоды; там же существовал «блошиный рынок», на который горожане несли собственные подержанные и найденные на помойках вещи; также там продавались предметы, привезенные «челноками» из ближнего зарубежья – одежда, техника, детали к ней; расцвела торговля краденым – той же техникой, золотом и т.п.
[5] Сложившаяся на Сенной площади ситуация такова, что из-за целенаправленной реконструкции к 300-летию Петербурга на смену стихийному рынку почти сразу пришли торговые центры «Сенная» и «ПИК», хотя в целом по городу процесс был более поступательным (вещевые рынки, крытые торговые ряды и другие формы организации торговли).
Литература
1. Certeau de, Michel. The Practice of Everyday Life. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1984.
2 Cities after Socialism. Urban and regional Change and Conflict in Post-Socialist Societies. Andrusz G., Harloe M., Szelenyi I. (eds.). Blackwell. 1996.
3. Hankins K. The Restructuring of Retail Capital and the Street// Tijdschrift voor Economische en Soziale Geografie 2002 Vol. 93, No 1, pp.34-46
4. Haussermann H. From the Socialist to the Capitalist City// Cities after Socialism. Urban and regional Change and Conflict in Post-Socialist Societies. Andrusz G., Harloe M., Szelenyi I. (eds.). Blackwell. 1996. Pp. 214-231.
5. Nagy E. Winners and Losers in the Transformation of City Centre Retailing in East Central Europe// European Urban and Regional Studies 2001; 8; pp. 340-348.
6. Sennett R. Verfall und Ende des oeffentlichen Lebens. Die Tyrannei der Intimitaet. Frankfurt am Main: Fischer, 2002.
7. Szelenyi I. Cities under Socialism – and After// Cities after Socialism. Urban and regional Change and Conflict in Post-Socialist Societies. Andrusz G., Harloe M., Szelenyi I. (eds.). Blackwell. 1996. Pp. 286-317.
8. Wirth L. Urbanism, as a Way of Life // American Journal of Sociology. 1938. Vol. 44. P. 1-24.
9. Григорьев Г., Носов С.. Доска, или встречи на Сенной. ЛИК. СПб. 2003.
10. Засосов Д.А., Пызин В.И.. Из жизни Петербурга 1890-х – 1910-х годов. Записки очевидцев. Лениздат, 1991.
11. Информационный портал Северо-Запада, дайджест деловой прессы www.kadis.ru
12. Мурзенко К. Отмороженные// Сеанс №27-28. 2006. Cс.152-160
13. Радаев В.В. Изменение конкурентной ситуации на российских рынках (на примере розничных сетей). Препринт WP4/2003/06 — М.: ГУ ВШЭ, 2003. http://www.hse.ru/science/preprint/
14. Радаев В.В., Эволюция организационных форм в условиях растущего рынка (на примере российской розничной торговли). Препринт WP4/2006/06. — М.: ГУ ВШЭ, 2006. — 60 с. http://www.hse.ru/science/preprint/
Комментариев нет:
Отправить комментарий