В обсуждении приняли участие Вера Дементьева (председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры), Биргитта Рингбек (представитель Германии в Комитете всемирного наследия ЮНЕСКО), Сергей Чобан (архитектор), Петер Шаллер (генеральный консул ФРГ в Санкт-Петербурге). Модерировали дискуссию Елена Белокурова (Центр изучения Германии и Европы СПбГУ) и Гаральд Миг (Центр городских исследований им Георга Зиммеля, Гумбольдт-Университет, Берлин).
У города есть душа, он отражает эмоции и желания своих жителей, люди идентифицируют себя с городом, воспринимают его как свою среду обитания – это нужно всегда учитывать при принятии градостроительных решений (П. Шаллер)
Для начала - найти "душу города"
Во вступлении к дискуссии г-н Шаллер отметил, что вопрос о мировом наследии особенно важен, поскольку именно эта тема становится почвой для возникновения противоречивых точек зрения разных действующих лиц – городских властей, инвесторов и жителей, которые часто по-разному видят будущее города. «У города есть душа, он отражает эмоции и желания своих жителей, люди идентифицируют себя с городом, воспринимают его как свою среду обитания – это нужно всегда учитывать при принятии градостроительных решений», - отметил консул.
Об опыте отношений немецких исторических городов с ЮНЕСКО рассказала Биргитта Рингбек, представитель Германии в Комитете всемирного наследия ЮНЕСКО. Как следует из слов госпожи Рингбек, отношения эти далеко не простые: например, в 2004 году в список Всемирного наследия, находящегося под угрозой попал знаменитый Кельнский собор – шедевр европейской готики. Тогда в городе рассматривались планы строительства высотных зданий, из-за чего «Кельнский собор потерял бы свое положение доминанты в городском пространстве. Однако, в результате сложных переговоров планы были изменены, и в 2006 году Кельнский собор из списка всемирного наследия под угрозой убрали».Совсем иначе сложилась судьба Дрездена, с которым так часто сравнивают сегодня Петербург. Дрезден был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2004 году, а уже в 2008 году попал в список наследия под угрозой: произошло это из-за планов строительства большого моста через Эльбу. Когда в 2009 году строительство Вальдшлоссенбрюке началось, Дрезден был исключен из списка Всемирного наследия.
Анализ визуального влияния Вальдшлоссенбрюке на ландшафты долины Эльбы
«Этот проект действительно важен для города, - отметила г-жа Рингбек, - он станет важной частью транспортной системы, но проблема в том, что когда Дрезден подавал документы на внесение города в список Всемирного наследия, мост уже был запланирован, однако, в своей заявке они этого не указали». Перспективы исключения города из списка Всемирного наследия вызвала в Дрездене огромную общественную дискуссию, чтобы разрешить вопрос в 2005 году состоялся референдум, на котором большинство высказалось за строительство новой транспортной магистрали и моста.
«Однако, на референдуме задавали вопрос: хотите вы мост или нет? Про потерю статуса Всемирного наследия там не было ни слова» (Б. Рингбек)
«Однако, на референдуме задавали вопрос: хотите вы мост или нет? Про потерю статуса Всемирного наследия там не было ни слова», - сообщила Рингбек. «При этом были альтернативные проекты, рассматривался даже вариант строительства тоннеля под Эльбой – федеральное правительство даже предлагало платить возникающие в связи с подземным строительством дополнительные расходы. Но на региональном уровне политическая воля настаивала на реализации проекта именно в первоначально задуманном виде, что и было реализовано».
Долгие поиски баланса?
Вера Дементьева, председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Администрации Санкт-Петербурга, начала свое выступление с того, что предложила убрать знак вопроса из темы дискуссии: «Это уже не вопрос, очевидно, что мировое наследие в опасности всегда. Городу приходится искать компромиссы между развитием и сохранением своего наследия». Между тем, в Петербурге, по словам чиновницы, сделан важнейший шаг в деле сохранения уникального исторического центра: «принят закон, в соответствии с которым мы перешли от концепции охраны отдельных памятников к охране всего комплекса, ансамбля исторического центра, ввели автоматическую охрану всех зданий, построенных до 1917 года, что позволяет избежать споров о том, является ли то или иное здание ценным с архитектурной точки зрения. Теперь здания такого возраста нельзя сносить, если только они не находятся в аварийном состоянии», - объяснила Дементьева.
«Нам тоже предстоит процедура внесения в список мирового наследия в опасности, но я к этому спокойно отношусь – потому что все наследие и так в опасности. Но возникает вопрос: почему это исключили долину Эльбы? Там все замки по-прежнему стоят, мы воспринимаем это по-прежнему как культурное наследие, хотя оно уже и не находится в списке»
«Ситуация с Германией весьма показательна», - продолжила Дементьева, - «нам тоже предстоит процедура внесения в список мирового наследия в опасности, но я к этому спокойно отношусь – потому что все наследие и так в опасности. Но возникает вопрос: почему это исключили долину Эльбы? Там все замки по-прежнему стоят, мы воспринимаем это по-прежнему как культурное наследие, хотя оно уже и не находится в списке». Дементьева заверила, что предстоят переговоры с ЮНЕСКО, «мы должны как-то договориться, тем более, что у всех свои подходы к сохранению исторических центров».
Архитектор Сергей Чобан в своем выступлении назвал две основные задачи для исторических городов. «Первая задача – оценить градостроительные параметры охраны, которые не могут быть нарушены. В Петербурге это, безусловно, высотный силуэт. Поэтому все дискуссии, которые ведутся вокруг Охта-центра – это дикость». Для того, чтобы сохранить уникальность города, необходимо соблюдать именно высотные параметры. «Кроме того, архитектурная культура сегодня не в том состоянии, чтобы сносить старое и строить на его месте что-то получше». Вторая задача, по мнению Чобана, пересмотр отношения к памятнику как к таковому. «Сохранять памятники, конечно, надо, но надо искать им новые функции. Например, промышленные памятники – для Петербурга это очень актуально. Нужно, соблюдая градостроительные параметры охраны, творчески подходить к формированию композиций между новым и старым. Если этим зданиям не найти новую функцию – они не будут интересны инвесторам, а без них здания просто разрушатся, как это происходит сейчас с Новой Голландией».А петербуржцы - о наболевшем
«Первая задача – оценить градостроительные параметры охраны, которые не могут быть нарушены. В Петербурге это, безусловно, высотный силуэт. Поэтому все дискуссии, которые ведутся вокруг Охта-центра – это дикость» (С. Чобан)
После выступлений спикеров много вопросов поступило от публики – в большинстве своем они касались конкретных конфликтных случаев, касающихся охраны памятников в Петербурге, и направлены были Вере Дементьевой. Однако, несколько вопросов общего характера все же поступило и немецким экспертам.
Биргитта Рингбек отвечая на вопросы, отметила, что проблема дрезденского случая – в том, что решение там принималось на уровне небольшой группы людей, и весь процесс коммуникации – между жителями, региональными и федеральными властями, ЮНЕСКО изначально пошел неправильно. К этому присоединился и г-н Шаллер: по его словам, исключение Дрездена из списка Всемирного наследия – это большая политическая ошибка и ошибка внешней политики Германии.
Он продолжил, что обеспечить решение такого рода проблем можно в первую очередь благодаря прозрачности процесса принятия такого рода решений. «СМИ должны активно освещать эти процессы, что в Петербурге пока не очень активно происходит. Граждане должны также вовлекаться в этот процесс». Сергей Чобан, однако, не согласился с тем, что мнение общественности должно играть такую важную роль: по его мнению, оно не должно заменять мнение профессионалов. «По Охта-Центру у нас даже уважаемые в своих областях представители общественности иногда такое высказывают, что кажется, что они не в этом городе выросли, а на Марсе». Поэтому, считает архитектор, привлекать к разработке решений нужно прежде всего профессионалов.
Вера Дементьева на это ответила, что «архитекторам у нас за свои проекты тоже приходится часто оправдываться, и хотя говорят они правильные вещи, на практике поступают далеко не всегда так, как говорят».
После выступлений спикеров публика начала напряженно тянуть руки и пытаться задавать вопросы такого характера, что дискуссия стала напоминать общественные слушания по очень конфликтному делу. Алексей Ярэма (Группа ЭРА) спросил у Веры Дементьевой о судьбе дачи Гаусвальд и о проблемах экспертизы, на что получил ответ, что дачу Гаусвальд, конечно, постараются максимально сохранить, хотя состояние памятника требует «хирургической реставрации». Так же Вере Дементьевой пришлось отвечать на вопросы о том, почему в разных случаях границы охранной зоны Петербурга трактуются по-разному, что ждет Новую Голландию, которая медленно разрушается, заброшенная после разговоров о старте огромного проекта реконструкции, и т.д. Чиновница давала на все вопросы успокаивающие ответы, обещая, что все будет хорошо и комитет проследит за судьбой памятников. Многие градозащитники остались недовольны тем, что «она не ответила ни на один вопрос» по существу. Однако, многие из присуствовавших в зале были недовольны также тем, что дискуссию прекратили ровно в 9 часов, как было заявлено в программе, вместо того, чтобы дать слово всем желавшим высказаться. Очевидно, что многие из них воспринимали немецко-российскую дискуссию как возможность наконец задать лично все накопившиеся и наболевшие вопросы председательнице КГИОП.
Формат мероприятия, очевидно, предполагал совсем другое: а именно обмен сравнение опыта России и Германии в деле сохранения исторического наследия городов. И в результате этого сравнения стало ясно, что Германия и Россия имеют в этой проблемной области гораздо больше общего, чем могло показаться. Ситуация с мостом в Дрездене до боли напоминает то, что происходит с Охта-Центром в Петербурге: упорство местных властей и инвесторов в реализации конкретного проекта в конкретном месте, отказ поменять или переместить объект, долгое молчание и позднее вмешательство федерального правительства, раскол общественности и противоречие между прагматическими и культурно-историческими соображениями.Другой вывод из дискуссии, одинаково применимый и для России, и для Германии – отсутствие четкого понимания того, что такое всемирное наследие и его роли для конкретного города или региона, неясность критериев оценки вреда, наносимого градостроительными проектами с точки зрения охраны культурного наследия. И третий вывод – все сходятся в том, что в деле градостроения и планирования, особенно в исторических городах, очень важны прозрачность принятия решений и возможность демократического участия в этом процессе горожан. Этот тезис провозгласили в разных формулировках все спикеры – однако, никто из них не сказал, что нужно для этого сделать.
Источник: Когита!ру
Комментариев нет:
Отправить комментарий